***
─ЧТО ЗНАЧИТ НИГДЕ!???
─ Кир, не кричи, я же не виноват. А потом сама недавно свободы хотела! Вот, получай!
─Молчал бы лучше, убогий! Ночевать-то мне где-то надо!
От слова «убогий» по телу Вовки будто судорога прошла:
─Да вот перебивался как-то! Не скули, не баба!...ой…да, правильно, не баба! В подъезде на картонке, на чердаке можно, там тепло!
Киру задело. Стало обидно, но она решила, что это ее выбор и она ни в коем случае не будет ни о чем жалеть, и уж тем более ныть или жаловаться этому парню. Она окинула собеседника снисходительным взглядом:
─Разберусь уж как-нибудь! Не утруждайся! А теперь идем, я … ты домой опаздываешь!
─Думаешь, заблужусь?
─ А вдруг? А потом, если мня проводит парень, то меня…тебя… не будут сильно ругать. ─Да? Это почему? – заинтересовался вдруг Вовка.
─Потому, что маме будет интересней узнать. Что это за парень, чем ругать меня…тебя.
Вовка изогнул кирины брови и хмыкнул.
«Женщины, одним словом!»
У подъезда, когда Кира помахала ему его же рукой и, гордо задрав нос, уверенно пошла по улице неизвестно куда, его запоздало охватил стыд за себя и беспокойство.
«За нее что ль волнуюсь» - раздраженно думал он, поднимаясь по лестнице, - «Да что вы!? Нет, конечно, за свое тело, а не за нее!»
Лифт открылся. Вовка постоял еще на лестничной клетке, думая, надо ли это ему, и не сбежать ли просто так, и выдохнув, нажал на кнопку звонка.
Кира шла по тротуару и смотрела на свои нынешние ноги 42ого размера в рваных и растоптанных кроссовках.
«Н-да, небогато парень живет. Ой, а как я выгляжу-то, я и не посмотрела!»
Высокий парень подошел к ближайшей тонированной машине и, нелепо согнувшись, стал рассматривать свое отражение. Темные, растрепанные волосы, четко выделяющиеся скулы на худом лице, обкусанные губы, царапина на щеке и шрам на брови и усталые карие глаза.
«Красавица»- со вздохом подумала Кира, не думая о том, как это слово тут неуместно.
─Эй, пацан, тебе чего надо!?
Кира встрепенулась. Ее импровизированное зеркало поползло вниз, и она увидела толстую красную физиономию какого-то мужика. Она секунду пялилась на него и только потом рванула с места, бормоча на ходу, что нет, она очень даже ничего! Пусть даже в Вовкином теле.
Уже засыпая на теплой трубе в каком-то подвале, девушка думала, что быть в теле парня очень даже неплохо. Ноги длиннее.
─ Господи, Кира! Ты хоть понимаешь, как мы волновались!?
Высокая темноволосая женщина ходила туда-сюда по комнате.
─Еще немного и папа начал бы звонить в милицию. Ну что ты молчишь!?
Вовка вдруг понял, что обращаются к нему. Он уже пол часа сидел, уткнувшись взглядом в пол, и слушал, слушал. Кира, какая же ты, прости Господи, дура! Тебя тут так любят, а ты сама сбежала от своего счастья!!
─ Я…– начал он и замолчал, не зная, что говорят в таких ситуациях – Мне жаль…
Женщина тихо всхлипнула, потом бросилась к нему и крепко обняла. Вовка уткнулся носом в пушистые, пахнущие корицей волосы матери. Та прижала его еще крепче. Стало невообразимо тепло и уютно. Как Дома. Вовка обнял ее в ответ. И тут почувствовал, что плачет. Забыв, про данное самому себе слово, нагло и не стесняясь, плачет.