воскресенье, 07 ноября 2010
16:29
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 27 октября 2010
19:05
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 22 октября 2010
Вот она, моя животина:
В кадре мои голые ноги, не пугаться)
В кадре мои голые ноги, не пугаться)
Сегодня стригли собаку. Три часа. Млять. Я уже на ногах не стою, а эта мытая чучундра носится, как заводная! Вот уж правда, кто кого! Если я когда-нибудь возьмусь стричь ее в одиночку, пристрелите меня! Зато я в три раза сильнее захотела учиться на ветеринара)) (теперь точно пристрелите)
Доп i
З.Ы. А сейчас эта зараза разлеглась у меня на руках и спит счастливым сном молодого пуделя. Чтоб мне так!
Доп i
З.Ы. А сейчас эта зараза разлеглась у меня на руках и спит счастливым сном молодого пуделя. Чтоб мне так!
воскресенье, 17 октября 2010
Сейчас начался тот период жизни, когда зубную щетку всегда носишь с собой. А заодно и все, что может пригодиться бомжу на чужой хате (Когда вытряхивала сегодня содержимое из сумки, невольно вспомнила давнишний Юляшкин флеш моб, у кого что в сумке) Не сказать, чтобы мне это не нравилось, наоборот, наверное. Да и период этот я начала сама, опять наплевав на всех и вся. И как меня земля держит?
Но во всем есть свои плюсы. Чувствую себя улиткой: везде как дома.
Но во всем есть свои плюсы. Чувствую себя улиткой: везде как дома.
четверг, 07 октября 2010
Я, кажется, вернулась, но теперь с собакой)) Хах! В смысле буду жить у родителей, потому что они купили щенка и ему одному дома грустно. Вот так я стала нянькой.))
вторник, 01 июня 2010
С первым днем лета, блин!
пятница, 28 мая 2010
Мальчик
«Миссисипи подошла бы лучше всего, - думал мальчик, - На Миссисипи, если верить Гекльберри Финну, можно просто сколотить каноэ и уплыть. Вот только в Балтийском море далеко на каноэ не уплывешь, не говоря уже о том, что на Балтийском море вообще не найдешь легких и проворных каноэ, только неуклюжие и тяжелые весельные лодки»
Он оторвал взгляд от книги: под Треенским мостом тихо и размеренно текла вода. Ива, под которой он сидел, сильно наклонилась над водой, а на другом берегу, в старой кожевенной мастерской, как всегда, все было тихо. Миссисипи гораздо лучше, его убежища около старой заброшенной мастерской и лучше ивы возле неторопливой реки. На Миссисипи можно было бы убежать, а не сидеть вот так в убежище под ивой. Но и под ней можно было прятаться только до тех пор, пока на ее ветках еще оставались листья, сейчас же они начали быстро опадать и плыли яркими желтыми пятнами по коричневой воде. «Прятаться неправильно - думал мальчик, - Нужно бежать»
Нужно бежать, но нужно еще и знать, куда. Нельзя делать это так, как отец, который стремился прочь, но все время лишь бесцельно выходил в открытое море. Когда у человека нет другой цели, кроме как выходить в открытое море, ему приходится постоянно возвращаться назад. «Только тогда можно считать, что человек по-настоящему бежал, - думал мальчик, - когда за морем он нашел, куда причалить»
Грегор
«Вполне возможно рассматривать редко стоящие сосны как завесу – думал Грегор, - при условии, конечно, что тебе ничто не угрожает. Примерно так: открыто предстающая перед тобой конструкция из светлых стержней, на которых неподвижно висят матово зеленые флаги под серым небом. Они видны до тех пор, пока ты не доезжаешь до стены бутылочно-зеленого цвета, где они начинают сливаться. Покрытую почти черным асфальтом улицу можно было принять за стык между двумя завесами; их разделили для того, чтобы можно было проехать на велосипеде; через пару минут эта завеса отдернется, чтобы открыть взору такую картину: город и побережье.»
«А если ты в опасности, - думал Грегор, - ничто не будет таким же, как что-то еще. Предметы полностью заключают себя в то имя, которое носят. Они не выходят за рамки самих себя.
Стало быть, можно утверждать только, что есть сосновый лес, есть велосипед, есть улица. Когда лес закончился, стали видны город и побережье – похожие даже не на декорации для пьесы, а, скорее, на арену, на которой все замерло, став неизменно реальным. Дом будет домом, вал валом, не больше и не меньше.
Только за пределами этой опасной территории, удаленной на семь миль от берега, на корабле, идущем в Швецию, - если, конечно, будет такой корабль, - захочется снова сравнить море, например море, с птичьим крылом, крылом из холодного ультрамарина, которое описывает круги над поздней скандинавской осенью. До того места море было не больше, чем просто море, подвижное материальное вещество, которое нужно испытать, может ли оно помочь бегству.
«Нет, - думал Грегор, - не от моря зависит, смогу я убежать или нет. Море лишь служит опорой. Все зависит от матросов и капитанов, от шведских и датских моряков, от их смелости или от их жадности. А в том случае, если нет шведских или датских моряков, все зависит от товарищей в Рерике, от товарищей с их рыбацкими лодками. Все зависит от их взглядов и мыслей, то того, нацелены ли их взоры на приключение, то того, могут ли их мысли легко двигаться и поднимать паруса. Было бы проще, - думал Грегор, - Было бы намного проще зависеть от моря, а не от людей».
Мальчик
И мысленно отделяться от всех тоже бессмысленно, – думал мальчик, сидя под ивой у реки. У Гекльберри Финна хотя бы был выбор: либо уйти в обширные леса и жить как охотник, ставя капканы, либо исчезнуть на Миссисипи. И он выбрал Миссисипи. Но так же легко он мог выбрать и леса. Но здесь не было лесов, куда можно было бы сбежать, здесь были только города, и деревни, и поля, и пастбища. А лесов было совсем мало, даже если искать очень далеко. Впрочем, это все чушь, - думал он, - Я больше не маленький мальчик, я еще с Пасхи окончил школу, и я больше не верю в истории о Диком Западе. Я верю только, что «Гекльберри Финн» не история о Диком Западе, и что нужно непременно каким-то образом сделать так, как сделал он. Нужно бежать. Есть целых три причины, по которым нужно непременно бежать из Рерика. Первая причина звучит так: «Потому, что в Рерике ничего не происходит. Здесь действительно совсем ничего не происходит. Здесь со мной никогда не произойдет ничего интересного, - думал мальчик, провожая взглядом по-осеннему желтые продолговатые ивовые листья, плывущие по Треене.
Хеландер
«Кнудсен непременно поможет, - думал священник Хеландер, - Кнудсен не был таким. Он их не простил. Против общего врага он непременно поможет»
Снаружи не слышно даже эха. Нет ничего более пустого, чем площадь Георгиевской церкви поздней осенью. Хеландер прочел короткую жаркую молитву против этой пустоты. Против трех уже голых лип, стоящих в углу между поперечным нефом и алтарем, против безмолвного красного кирпича стены, высоту которой из окна своей комнаты он не мог измерить: южный неф Георгиевской церкви. Полотно площади было чуть светлее красно-коричневого кирпича церкви, дома пастора, низких домиков, примыкавших друг к другу, светлее старых домов из обожженного кирпича, домов со ступенчатыми фронтонами, и простых домов с крышами из глазурованной желобчатой черепицы.
«Еще ни разу никто не ходил по этой площади, - думал Хеландер, опустив взгляд на чисто выметенную брусчатку – Ни разу» Это была абсурдная мысль. Конечно, люди ходили и через этот мертвый уголок церковной площади, на котором стоял пасторский домик. Это были и приезжие, прибывшие с морских курортов, чтобы осмотреть церковь. Члены его прихода. Пономарь, и сам же Хеландер. «И все же, - подумал священник, - площадь являет собой абсолютное одиночество»
«Это место такое же мертвое, как и церковь, - думал он, -Потому только Кнудсен и может помочь»
Он поднял взгляд: стена нефа. Три тысячи кирпичей как чистая доска без всякой перспективы, двухмерная, коричнево-красная, размыто-красная, желто-красная, сине-красная, и наконец, один где-то неярко фосфоресцирующая, зависшая перед его, Хеландера, окном, его давний сосед, доска, на которой так и не появилось надписи, которой он так ждал. Он готов был делать их собственными руками, снова и снова стирать написанное, чтобы написать новые слова и знаки. Брусчатка площади ждала шагов, которые так никогда не прозвучали; кирпичная стена ждала надписи, которая так и не появилась.
Со стороны священника это было несправедливо, обвинять кирпич, темный кирпич домов и церкви. Его предки пришли вместе с воинственным королем из тех земель, где дома были построены из дерева и ярко расписаны. В тех землях шаги радостно хрустели по гравию перед деревянными пасторскими домиками, и на балках было вырезано слово о справедливости и мире. Его предки были радостными мечтателями, когда позволили себя уговорить, придти в ту страну, где мысли такими же мрачными и безграничными, как стены церквей, в которых они начали проповедовать благую весть. Она не была услышана, их благая весть: тьма оставалась сильнее маленького клочка света, который они принесли с собой из их радушной страны.
Темные мысли и бесконечные кирпичные стены были виноваты в том, что он должен идти и просить помощи у Кнудсена. Его широкое лицо раскраснелось. Протез скрипел, когда священник шел к столу, чтобы достать из выдвижного ящика ключ от пасторского домика. И он снова чувствовал боль в обрубке ноги, которая с некоторых пор снова давала о себе знать, когда он вдруг делал случайный неосторожный шаг. Боль была похожа на удар: она пронзала. Хеландер остановился и сжал кулаки. И вдруг, как раз тогда, когда тупая иголка боли начала растворяться, у него возникло чувство, что там, за спиной, на кирпичной стене церкви, появилась надпись, которую он так ждал. Очень медленно он повернулся. Но стена была такой же чистой, как и всегда.
четверг, 27 мая 2010
Читаем в вузе на немецком "Занзибар или последняя причина" Альбрехта Андерша. Офигенная глубокая книга. Вот думаю, если я начну ее переводить и сюда выкладывать, вам это будет интересно?
среда, 26 мая 2010
***
…Она никогда не видела Равуса Ганна в такой ярости. Мастер просто метал молнии, хотя внешне изменился только взгляд, и складка меж бровей стала глубже.
-И как вы собираетесь мне это объяснять, мисс Стич? Потрудитесь это сделать, иначе вас ждут кране неприятные последствия.
Рив молчала. А что тут говорить? Ее подставил этот Алек Паттей, сукин сын! Конечно ей к черту были не нужны эти треклятые порошки для зелий! Только вот мастер, видимо, совершенно об этом не думал, а объяснять ему, брызжа слюной, что она тут ни при чем и тыкать пальцем в Алека она не собиралась. Зачем унижаться!? А потом за последние трое суток она так устала, что, кажется, даже просто прямо стоять перед мастером, гордо расправив плечи, уже было ей не по силам. Вымотали постоянные проверки и экзамены, которые шли один за другим, а готовиться приходилось по ночам. Неужели учителя не понимают, что учится все в ночь перед экзаменом. А поди впихни в пустую голову за 8 часов то, что надо было учить пять месяцев. И в рот как на зло ничего не лезло от переутомления. Ничего кроме алкоголя и крепкого чая. Но приходилось держаться.
-Итак, я слушаю. Объясните мне, зачем вам понадобились мои порошки? И врите убедительней, от этого многое зависит.
Рив молча смотрела в пол. Как бы там ни было, врать она тоже не собиралась.
-А знаете, что вам будет за кражу, мисс Стич? - голос Ганна стал почти ласковым, от чего становилось еще больше не по себе, - В подземелья замка вовсе не так уютно, как вам может показаться на первый взгляд...
Девушку затошнило. Подвалы.. пренеприятнейшее место. А еще она вдруг почувствовала, как начинают дрожать пальцы, и ноги отказываются держать. А с утекающим сознанием все время приходилось бороться. Только бы не упасть. Не хватало еще, чтоб учитель подумал, что на нее так подействовали его слова.
-С вами все в порядке, мисс Стич?
Пришлось резко поднять голову и в упор уставиться на Ганна. Ого, да он правда взбешен. Еще как! Плотно стиснутые челюсти и бьющаяся на виске жилка. Глаза пожирали ее с такой яростью, что кажется оставляли ожоги.
-Все прекрасно, сэр.
Кажется, переиграла. Хотелось, чтоб прозвучало уверенно, а получилось дерзко.
Мастер издал звук, больше похожий на рычание, чем на вздох и резко подался к ней.
-ПРЕКРАСНО!? Это вы называете прекрасно!? Вас могут в шею погнать из этого заведения! Я без понятия, зачем вам понадобились эти порошки, но это было крайне глупо и безрассудно с вашей стороны, соваться в мой кабинет! Да будет вам известно, я запираю дверь не только на ключ. Я вообще не понимаю, как вы туда пробрались!! - теперь мастер орал. До сих пор Рив ни разу не слышала, чтоб он повышал голос , -Я сегодня же напишу на вас докладную. Ваша глупость, тщеславие и желание показать себя мне порядком надоели!!...
Закружилась голова и загудело в ушах. Все. Предел. Девушка смотрела на мастера уже не разбирая слов. Дождавшись, когда губы учителя сомкнутся после очередной фразы, Рив рывком подалась вперед и быстро их поцеловала. Не дольше полсекунды. Ганн замер, а она тут же отступила на два шага.
-Не кричите на меня!!! - Рив сама чувствовала, как задыхается, - ...Никогда на меня не кричите!..
И, развернувшись, она выбежала из класса, не спросив разрешения.
Как только она оказалась в коридоре, полдюжины подслушивающих рож тут же скрылись за поворотом. Крысы! Неизвестно теперь, что они разболтают. Хотя, хуже быть уже не могло.
Рив прислонилась пылающим лбом к холодной стене. Хотелось сползти по ней на пол и уснуть. Тело было похоже на один большой комок нервов или на натянутую струну. Еще немного и порвется. Дрожь не унималась ни на секунду. Уснуть!! Все вообще казалось страшным сном. Она поцеловала Ганна. Боже!! Она поцеловала Ганна!!
Стиснув зубы, чтоб не заорать, она позволила себе сильно ударить кулаком по стене. Из-за угла опять показались рожи учащихся. А потом дверь кабинета открылась, и сердце оборвалось.
-Мисс Стич, прошу войти, мы с вами еще не закончили, - совершенно спокойно, вообще без всяких эмоций.
Когда, решившись, Рив подняла глаза, она увидела, что мастер очень внимательно на нее смотрит. Наверное ожидал слез. Как бы не так!
-Прошу, - Ганн приоткрыл дверь шире и вошел внутрь. Рив ничего не оставалось, как последовать за ним. Все. Вот теперь точно все. Пора паковать чемоданы и наскоро решать, куда деваться. Случившегося учитель ей не простит.
А мастер тем временем подошел к своему столу и указал Рив на один из стульев.
-Присядьте пока, мисс Стич.
И он подошел к полкам своего шкафа, начав мешать какое-то зелье, добавляя в кружку всего понемногу из разных пакетиков. Потом подогрел над спиртовкой.
-У вас истерика, - мастер протянул ей дымящуюся кружку и сел на свое место напротив Рив, - Пейте.
Девушка осторожно вдохнула вьющийся над кружкой пар. Пахнет вкусно и притягивающе.
-Что это?
-Мое личное успокоительное средство- глинтвейн, - на лице ни тени улыбки.
Рив нахмурилась, еще раз недоверчиво понюхав зелье. Наверняка что-нибудь подмешал.
Ганн строго посмотрел на нее:
-До дна.
Рив послушалась. Алкоголь. Скорее всего это противозаконно, спаивать учеников. Но когда кружка опустела (что произошло совершенно незаметно для самой Рив), она об том уже не думала. Тело обволокло удивительное тепло, узел в груди начал потихоньку распускаться. Девушка поставила кружку на стол и выжидательно посмотрела на учителя.
-Плачьте.
Рив тряхнула головой:
-Что?
-Плачьте!
Она молча смотрела на мастера округлившимися глазами. Минуту. Потом встала.
-Спасибо, сэр, но я лучше пойду.
И она нетвердо ступая направилась к двери.
-Стоять! - резкий оклик почти физически ударил в спину, - Немедленно вернитесь на место. Я вас не отпускал.
Рив медленно вернулась и опустилась на стул, слабость стала вдруг такой сильной, что появилась реальная угроза осесть на пол.
-Вы хоть когда-нибудь научитесь хорошим манерам, мисс Стич? - опять этот колкий холодный тон, - Если выдумаете, что это придает вам хоть какого-то шарма, вы ошибаетесь.
Чтоб не ударить учителя по лицу, пришлось сцепить руки в замок. Смотреть же на него было сейчас совсем невыносимо, приходилось полировать взглядом столешницу.
-И научитесь, наконец, смотреть на собеседника!!!
Опять крик! Раздраженный и яростный. Да сколько можно!? Неужели?...Мастер быстро поднялся и вдруг ударил ее по лицу. Несильно. Совсем. Но как унизительно! В горле поднялся ком, и откуда-то взялась силы встать на ноги. И не просто встать, а вскочить, будто на стуле лежала иголка.
-Да как вы...
И голос сорвался. Рив вдруг осознала, что по щекам течет, а из груди непроизвольно рвутся всхлипы. Солнечное сплетение скрутило так, что дальше оставаться на ногах оказалось невозможным. Девушка сжалась на полу в тугой дрожащий комок, плотно обхватив голову руками. Ганн медленно обошел вокруг стола и присел рядом с ней.
Да что за черт с ней творится! Она всегда умела держать себя в руках. Ах, да, усталость и алкоголь. Вот учитель порадуется, глядя на нее в таком состоянии. Да таким можно будет вечно ее попрекать, хотя и без этого поводов хватало! Он же специально!...догадка пришла неожиданно. Специально!...Сквозь свои рыдания Рив вдруг различила хриплый захлебывающийся смех. (Неужели ее!?) Ганн прав, истерика, сильная истерика.
-Вы отличный психолог, сэр... - кое-как справившись с рыданиями сказала она, - Спасибо...
Мастер не ответил, положив ей на лоб прохладную ладонь:
-Идите отоспитесь, мисс Стич. Завтра я хотел бы видеть вас на проверочной работе.
Последний раз с силой сжав виски, Рив поднялась. Ее немного шатало. И тошнило.
-Вы сами доберетесь до комнаты или мне вас проводить? - голос Ганна был как всегда прохладно-вежливым.
-Н-не стоит...Я сама.
Она еще раз посмотрела на учителя, надеясь увидеть на его лице хоть тень того, о чем он думает. Не увидела. Серые глаза смотрели холодно и бесстрастно. Рив отвернулась и пошла к двери. Уже после второго шага стало ясно- не дойдет. Она начала падать, умудрившись заснуть, еще не долетев до пола.
(15.01.10)
…Она никогда не видела Равуса Ганна в такой ярости. Мастер просто метал молнии, хотя внешне изменился только взгляд, и складка меж бровей стала глубже.
-И как вы собираетесь мне это объяснять, мисс Стич? Потрудитесь это сделать, иначе вас ждут кране неприятные последствия.
Рив молчала. А что тут говорить? Ее подставил этот Алек Паттей, сукин сын! Конечно ей к черту были не нужны эти треклятые порошки для зелий! Только вот мастер, видимо, совершенно об этом не думал, а объяснять ему, брызжа слюной, что она тут ни при чем и тыкать пальцем в Алека она не собиралась. Зачем унижаться!? А потом за последние трое суток она так устала, что, кажется, даже просто прямо стоять перед мастером, гордо расправив плечи, уже было ей не по силам. Вымотали постоянные проверки и экзамены, которые шли один за другим, а готовиться приходилось по ночам. Неужели учителя не понимают, что учится все в ночь перед экзаменом. А поди впихни в пустую голову за 8 часов то, что надо было учить пять месяцев. И в рот как на зло ничего не лезло от переутомления. Ничего кроме алкоголя и крепкого чая. Но приходилось держаться.
-Итак, я слушаю. Объясните мне, зачем вам понадобились мои порошки? И врите убедительней, от этого многое зависит.
Рив молча смотрела в пол. Как бы там ни было, врать она тоже не собиралась.
-А знаете, что вам будет за кражу, мисс Стич? - голос Ганна стал почти ласковым, от чего становилось еще больше не по себе, - В подземелья замка вовсе не так уютно, как вам может показаться на первый взгляд...
Девушку затошнило. Подвалы.. пренеприятнейшее место. А еще она вдруг почувствовала, как начинают дрожать пальцы, и ноги отказываются держать. А с утекающим сознанием все время приходилось бороться. Только бы не упасть. Не хватало еще, чтоб учитель подумал, что на нее так подействовали его слова.
-С вами все в порядке, мисс Стич?
Пришлось резко поднять голову и в упор уставиться на Ганна. Ого, да он правда взбешен. Еще как! Плотно стиснутые челюсти и бьющаяся на виске жилка. Глаза пожирали ее с такой яростью, что кажется оставляли ожоги.
-Все прекрасно, сэр.
Кажется, переиграла. Хотелось, чтоб прозвучало уверенно, а получилось дерзко.
Мастер издал звук, больше похожий на рычание, чем на вздох и резко подался к ней.
-ПРЕКРАСНО!? Это вы называете прекрасно!? Вас могут в шею погнать из этого заведения! Я без понятия, зачем вам понадобились эти порошки, но это было крайне глупо и безрассудно с вашей стороны, соваться в мой кабинет! Да будет вам известно, я запираю дверь не только на ключ. Я вообще не понимаю, как вы туда пробрались!! - теперь мастер орал. До сих пор Рив ни разу не слышала, чтоб он повышал голос , -Я сегодня же напишу на вас докладную. Ваша глупость, тщеславие и желание показать себя мне порядком надоели!!...
Закружилась голова и загудело в ушах. Все. Предел. Девушка смотрела на мастера уже не разбирая слов. Дождавшись, когда губы учителя сомкнутся после очередной фразы, Рив рывком подалась вперед и быстро их поцеловала. Не дольше полсекунды. Ганн замер, а она тут же отступила на два шага.
-Не кричите на меня!!! - Рив сама чувствовала, как задыхается, - ...Никогда на меня не кричите!..
И, развернувшись, она выбежала из класса, не спросив разрешения.
Как только она оказалась в коридоре, полдюжины подслушивающих рож тут же скрылись за поворотом. Крысы! Неизвестно теперь, что они разболтают. Хотя, хуже быть уже не могло.
Рив прислонилась пылающим лбом к холодной стене. Хотелось сползти по ней на пол и уснуть. Тело было похоже на один большой комок нервов или на натянутую струну. Еще немного и порвется. Дрожь не унималась ни на секунду. Уснуть!! Все вообще казалось страшным сном. Она поцеловала Ганна. Боже!! Она поцеловала Ганна!!
Стиснув зубы, чтоб не заорать, она позволила себе сильно ударить кулаком по стене. Из-за угла опять показались рожи учащихся. А потом дверь кабинета открылась, и сердце оборвалось.
-Мисс Стич, прошу войти, мы с вами еще не закончили, - совершенно спокойно, вообще без всяких эмоций.
Когда, решившись, Рив подняла глаза, она увидела, что мастер очень внимательно на нее смотрит. Наверное ожидал слез. Как бы не так!
-Прошу, - Ганн приоткрыл дверь шире и вошел внутрь. Рив ничего не оставалось, как последовать за ним. Все. Вот теперь точно все. Пора паковать чемоданы и наскоро решать, куда деваться. Случившегося учитель ей не простит.
А мастер тем временем подошел к своему столу и указал Рив на один из стульев.
-Присядьте пока, мисс Стич.
И он подошел к полкам своего шкафа, начав мешать какое-то зелье, добавляя в кружку всего понемногу из разных пакетиков. Потом подогрел над спиртовкой.
-У вас истерика, - мастер протянул ей дымящуюся кружку и сел на свое место напротив Рив, - Пейте.
Девушка осторожно вдохнула вьющийся над кружкой пар. Пахнет вкусно и притягивающе.
-Что это?
-Мое личное успокоительное средство- глинтвейн, - на лице ни тени улыбки.
Рив нахмурилась, еще раз недоверчиво понюхав зелье. Наверняка что-нибудь подмешал.
Ганн строго посмотрел на нее:
-До дна.
Рив послушалась. Алкоголь. Скорее всего это противозаконно, спаивать учеников. Но когда кружка опустела (что произошло совершенно незаметно для самой Рив), она об том уже не думала. Тело обволокло удивительное тепло, узел в груди начал потихоньку распускаться. Девушка поставила кружку на стол и выжидательно посмотрела на учителя.
-Плачьте.
Рив тряхнула головой:
-Что?
-Плачьте!
Она молча смотрела на мастера округлившимися глазами. Минуту. Потом встала.
-Спасибо, сэр, но я лучше пойду.
И она нетвердо ступая направилась к двери.
-Стоять! - резкий оклик почти физически ударил в спину, - Немедленно вернитесь на место. Я вас не отпускал.
Рив медленно вернулась и опустилась на стул, слабость стала вдруг такой сильной, что появилась реальная угроза осесть на пол.
-Вы хоть когда-нибудь научитесь хорошим манерам, мисс Стич? - опять этот колкий холодный тон, - Если выдумаете, что это придает вам хоть какого-то шарма, вы ошибаетесь.
Чтоб не ударить учителя по лицу, пришлось сцепить руки в замок. Смотреть же на него было сейчас совсем невыносимо, приходилось полировать взглядом столешницу.
-И научитесь, наконец, смотреть на собеседника!!!
Опять крик! Раздраженный и яростный. Да сколько можно!? Неужели?...Мастер быстро поднялся и вдруг ударил ее по лицу. Несильно. Совсем. Но как унизительно! В горле поднялся ком, и откуда-то взялась силы встать на ноги. И не просто встать, а вскочить, будто на стуле лежала иголка.
-Да как вы...
И голос сорвался. Рив вдруг осознала, что по щекам течет, а из груди непроизвольно рвутся всхлипы. Солнечное сплетение скрутило так, что дальше оставаться на ногах оказалось невозможным. Девушка сжалась на полу в тугой дрожащий комок, плотно обхватив голову руками. Ганн медленно обошел вокруг стола и присел рядом с ней.
Да что за черт с ней творится! Она всегда умела держать себя в руках. Ах, да, усталость и алкоголь. Вот учитель порадуется, глядя на нее в таком состоянии. Да таким можно будет вечно ее попрекать, хотя и без этого поводов хватало! Он же специально!...догадка пришла неожиданно. Специально!...Сквозь свои рыдания Рив вдруг различила хриплый захлебывающийся смех. (Неужели ее!?) Ганн прав, истерика, сильная истерика.
-Вы отличный психолог, сэр... - кое-как справившись с рыданиями сказала она, - Спасибо...
Мастер не ответил, положив ей на лоб прохладную ладонь:
-Идите отоспитесь, мисс Стич. Завтра я хотел бы видеть вас на проверочной работе.
Последний раз с силой сжав виски, Рив поднялась. Ее немного шатало. И тошнило.
-Вы сами доберетесь до комнаты или мне вас проводить? - голос Ганна был как всегда прохладно-вежливым.
-Н-не стоит...Я сама.
Она еще раз посмотрела на учителя, надеясь увидеть на его лице хоть тень того, о чем он думает. Не увидела. Серые глаза смотрели холодно и бесстрастно. Рив отвернулась и пошла к двери. Уже после второго шага стало ясно- не дойдет. Она начала падать, умудрившись заснуть, еще не долетев до пола.
(15.01.10)
Небо. Небо сегодня грустное. Уставшее какое-то. И я устала Еще бы! Четыре пары отсидеть за этих уродов! Меня почему-то волнует такое небо: не просто серое, а белое с темными облаками. Голубое меня так не тревожит. Почему? Может, серому небу одиноко и хочется его поддержать. а кроме меня кто захочет лететь в такое грустное небо? Зато толкучки не будет. А голубое небо это заранее аншлаг. Может так.
Когда шла домой, увидела на дереве игрушку. Ежа. Ну, то есть ежиху, резиновую и с пластиковым передничком. Красивая и смешная. Грязная немного. Чуть ведь с собой не взяла. А потом подумала, что это какой-то малыш обронил, а я вдруг возьму. Нечестно получится. Пусть Ежиха попадет в добрые руки.
Съездила за книгой. За тремя. Не из-за того, что читать нечего, а потому, что надо себя порадовать. Купила, но что-то мне не радостно. Наверно потому, что снова корю себя за покупку.
Мне сегодня подарили рисованную карту. Девочка сама рисовала. Старалась очень. Скучала по мне. Приятно.
В голове дурацкая песенка Хай-Фай: А мы любили, А мы могли, Свою Любовь найти на краешке Земли...
Тьфу! Ненавижу!
Когда шла домой, увидела на дереве игрушку. Ежа. Ну, то есть ежиху, резиновую и с пластиковым передничком. Красивая и смешная. Грязная немного. Чуть ведь с собой не взяла. А потом подумала, что это какой-то малыш обронил, а я вдруг возьму. Нечестно получится. Пусть Ежиха попадет в добрые руки.
Съездила за книгой. За тремя. Не из-за того, что читать нечего, а потому, что надо себя порадовать. Купила, но что-то мне не радостно. Наверно потому, что снова корю себя за покупку.
Мне сегодня подарили рисованную карту. Девочка сама рисовала. Старалась очень. Скучала по мне. Приятно.
В голове дурацкая песенка Хай-Фай: А мы любили, А мы могли, Свою Любовь найти на краешке Земли...
Тьфу! Ненавижу!
Пришла. Выложила на стол продукты. Картина такая: бутыль кефира, бутыль нерафинированного подсолнечного масла и клубничная шоколадка. Улёт
-Аня, что это?
-Ужин, мам.
-Аня, что это?
-Ужин, мам.
понедельник, 24 мая 2010
***
Ночь, шумящий верхушками лес, дым костра, уходящий к этим верхушкам, звезды, весело перемигивающиеся разными цветами, и яркая луна, заливающая все вокруг серебром, служащая по сути фонарем, жар, запах дыма, который успел проникнуть уже всюду, треск сучьев в огне, пляс его рыжих языков и звук гитары. На небе - бледное облачко, еле скрывающее звезды, ужасно похожее на жуткого дракона с открытой пастью. На него я стараюсь не смотреть. Признаться, жутковато. Я окунаюсь в звуки гитары. Струны звучат звонко, но немного хрипят, наверное, из-за влажного воздуха вблизи леса. В золе печется картошка, уже божественно благоухая. Вот бы немножко соли и был бы рай… Ветер шумит хвоей, бросает столб дыма в разные стороны, нежно обдувает уже горящее о жары лицо прохладой. Я понимаю, что люблю его. Люблю ветер. И он меня любит… наверное…
Сзади раздается хруст веток. Я не оборачиваюсь, бояться тут нечего, тем более, что сразу за хрустом послышалось чертыханье. На поляну из кустов вышел Петька. Он хотел что-то сказать, но увидел меня с гитарой и молча сел на бревно напротив и, подперев подбородок кулаками, стал слушать.
Когда прозвучали последние аккорды, и повисла тишина, он взглядом попросил у меня гитару, взял, примерился и, окинув меня каким-то странным взглядом, запел:
Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя...
Не потому, что я ее любил,
А потому, что мне темно с другими
И если мне на сердце тяжело,
Я у нее одной ищу ответа,
Не потому, что от нее светло,
А потому, что с ней не надо света.
Он повторил еще раз первый куплет и, замолчав, уставился в огонь. Я встала и, осторожно коснувшись его руки, взяла гитару, и , снова сев. Перебрала струны:
Он был старше ее, она была хороша,
В ее маленьком теле гостила душа.
Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам,
И все вокруг говорили: чем не муж и жена?
И лишь одна ерунда его сводила с ума:
Он любил ее, она любила летать по ночам.
Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно,
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.
А потом, по утру она клялась,
Что вчера это был последний раз,
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
...
Он боялся, что когда-нибудь под полной луной
Она забудет дорогу домой.
И однажды ночью вышло именно так.
И три дня и три ночи он не спал и не ел,
Он сидел у окна и на небо глядел.
Он твердил ее имя, выходил встречать на карниз,
А когда покатилась на убыль луна,
Он шагнул из окна, как шагала она,
Он взлетел, как взлетала она,
Но не вверх, а вниз...
Я играла и пела, изредка украдкой поглядывая на него. Он смотрел в огонь, опершись локтями о колени, а пальцы сцепив в замок. Взгляд его не был отрешенным – он слушал, слушал внимательно.
Когда я закончила петь, несколько мнут мы сидели в тишине, стараясь не смотреть друг на друга. А потом гитара перекочевала к нему:
- Ночью синей, ночью поздней, тихо встану у порога,
В час когда в созвездьях ярких небо светится.
Ни о чем пытать не буду ни Стрельца, ни Козерога,
Лишь один вопрос задам Большой Медведице.
Ты созвездие, конечно, и живешь своею жизнью,
Той что люди до конца еще не поняли.
Но и все-таки ответь мне, но и все-таки скажи мне,
Почему всегда одна ты бродишь по небу?
Чья здесь вина может пойму, ты мне ответь.
Вечно одна ты почему, где твой Медведь?
После этих слов я почувствовала, что дрожу. Он задел ту струну в моей душе, которую ни в коем случае нельзя было задевать. А он, будто не замечая, пел дальше:
- Что поделать я, конечно, рассуждаю по-земному,
И за это ты, Медведица, меня прости.
Но сияла и смотрелась ты совсем бы по-другому,
Если б твой Большой Медведь сиял поблизости.
Михаил Боярский «Большая Медведица»
У меня вдруг свело скулы, резко стянуло под языком и защипало в горле. Он же все отлично понимает! Зачем...?
-ХВАТИТ!! - мой крик оборвал его на полуслове. Я вскочила и, развернувшись, бросилась в лес. Он не должен был видеть моих слез.
Сзади раздался обиженный «бриньк» гитары и Петькин крик:
-Нет! Стой! Ты все не так поняла!!
Он бежал за мной. Я знаю. Он отстал, и я, резко свернув влево, подбежала к большому вековому дубу в три обхвата и начала осыпать его ударами. Когда руки были подраны в кровь, я ткнулась лбом в ствол и заплакала. Он не понимает. Этот дурак никогда ничего не понимал и не поймет!!
-Дурак!... – со злобой прошептала я вслух.
-Может и так... – послышалось сзади, - Но я сказал правду и ты это знаешь.
Я не шевельнулась.
-Ведь так дальше нельзя, Том, - сказал он тихо, - Нам надо объясниться...
Я. Не поворачиваясь. Грубо смахнула с щеки слезу:
-Объясняй!
-Я не могу без тебя...И с тобой тоже не могу. Я люблю, но начинаю ненавидеть. Ты рядом, но где-то далеко. Ты любишь лес, ветер, огонь, звезды. Всё! Но не...
Он осекся и замолчал. Он сказал слишком много.
Я закрыла глаза:
-Ты страдаешь. Тебе больно. Ты начинаешь ненавидеть то, что люблю я. Это опасно. И, стоя на обрыве. Ты думаешь, не броситься ли тебе вниз, держа нож в руке, ты думаешь, не воткнуть ли его себе в сердце? Глупо, Петь. Глупо.
-Знаю.
Я вздрогнула. Он сказал это над самым моим ухом, а я не заметила, как он подошел.
-Прости – сказал он так же тихо, и облачко теплого пара от его дыхания коснулось моей щеки. Пальцы вцепились в кору с невероятной силой. Я почему-то боялась дышать. А Петька во всю пыхтел мне в затылок.
Звезды перемигивались весело и ярко, луна светила, как настоящий фонарь, деревья шелестели кронами...
-Ах...Петька... Не целуй мне глаза, не целуй!...это к разлуке...
(23.08.2006) да, так давно..
Ночь, шумящий верхушками лес, дым костра, уходящий к этим верхушкам, звезды, весело перемигивающиеся разными цветами, и яркая луна, заливающая все вокруг серебром, служащая по сути фонарем, жар, запах дыма, который успел проникнуть уже всюду, треск сучьев в огне, пляс его рыжих языков и звук гитары. На небе - бледное облачко, еле скрывающее звезды, ужасно похожее на жуткого дракона с открытой пастью. На него я стараюсь не смотреть. Признаться, жутковато. Я окунаюсь в звуки гитары. Струны звучат звонко, но немного хрипят, наверное, из-за влажного воздуха вблизи леса. В золе печется картошка, уже божественно благоухая. Вот бы немножко соли и был бы рай… Ветер шумит хвоей, бросает столб дыма в разные стороны, нежно обдувает уже горящее о жары лицо прохладой. Я понимаю, что люблю его. Люблю ветер. И он меня любит… наверное…
Сзади раздается хруст веток. Я не оборачиваюсь, бояться тут нечего, тем более, что сразу за хрустом послышалось чертыханье. На поляну из кустов вышел Петька. Он хотел что-то сказать, но увидел меня с гитарой и молча сел на бревно напротив и, подперев подбородок кулаками, стал слушать.
Когда прозвучали последние аккорды, и повисла тишина, он взглядом попросил у меня гитару, взял, примерился и, окинув меня каким-то странным взглядом, запел:
Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя...
Не потому, что я ее любил,
А потому, что мне темно с другими
И если мне на сердце тяжело,
Я у нее одной ищу ответа,
Не потому, что от нее светло,
А потому, что с ней не надо света.
Стихи: Иннокентий Анненский
Он повторил еще раз первый куплет и, замолчав, уставился в огонь. Я встала и, осторожно коснувшись его руки, взяла гитару, и , снова сев. Перебрала струны:
Он был старше ее, она была хороша,
В ее маленьком теле гостила душа.
Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам,
И все вокруг говорили: чем не муж и жена?
И лишь одна ерунда его сводила с ума:
Он любил ее, она любила летать по ночам.
Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно,
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.
А потом, по утру она клялась,
Что вчера это был последний раз,
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
...
Он боялся, что когда-нибудь под полной луной
Она забудет дорогу домой.
И однажды ночью вышло именно так.
И три дня и три ночи он не спал и не ел,
Он сидел у окна и на небо глядел.
Он твердил ее имя, выходил встречать на карниз,
А когда покатилась на убыль луна,
Он шагнул из окна, как шагала она,
Он взлетел, как взлетала она,
Но не вверх, а вниз...
Машина времени «Он был старше ее»
Я играла и пела, изредка украдкой поглядывая на него. Он смотрел в огонь, опершись локтями о колени, а пальцы сцепив в замок. Взгляд его не был отрешенным – он слушал, слушал внимательно.
Когда я закончила петь, несколько мнут мы сидели в тишине, стараясь не смотреть друг на друга. А потом гитара перекочевала к нему:
- Ночью синей, ночью поздней, тихо встану у порога,
В час когда в созвездьях ярких небо светится.
Ни о чем пытать не буду ни Стрельца, ни Козерога,
Лишь один вопрос задам Большой Медведице.
Ты созвездие, конечно, и живешь своею жизнью,
Той что люди до конца еще не поняли.
Но и все-таки ответь мне, но и все-таки скажи мне,
Почему всегда одна ты бродишь по небу?
Чья здесь вина может пойму, ты мне ответь.
Вечно одна ты почему, где твой Медведь?
После этих слов я почувствовала, что дрожу. Он задел ту струну в моей душе, которую ни в коем случае нельзя было задевать. А он, будто не замечая, пел дальше:
- Что поделать я, конечно, рассуждаю по-земному,
И за это ты, Медведица, меня прости.
Но сияла и смотрелась ты совсем бы по-другому,
Если б твой Большой Медведь сиял поблизости.
Михаил Боярский «Большая Медведица»
У меня вдруг свело скулы, резко стянуло под языком и защипало в горле. Он же все отлично понимает! Зачем...?
-ХВАТИТ!! - мой крик оборвал его на полуслове. Я вскочила и, развернувшись, бросилась в лес. Он не должен был видеть моих слез.
Сзади раздался обиженный «бриньк» гитары и Петькин крик:
-Нет! Стой! Ты все не так поняла!!
Он бежал за мной. Я знаю. Он отстал, и я, резко свернув влево, подбежала к большому вековому дубу в три обхвата и начала осыпать его ударами. Когда руки были подраны в кровь, я ткнулась лбом в ствол и заплакала. Он не понимает. Этот дурак никогда ничего не понимал и не поймет!!
-Дурак!... – со злобой прошептала я вслух.
-Может и так... – послышалось сзади, - Но я сказал правду и ты это знаешь.
Я не шевельнулась.
-Ведь так дальше нельзя, Том, - сказал он тихо, - Нам надо объясниться...
Я. Не поворачиваясь. Грубо смахнула с щеки слезу:
-Объясняй!
-Я не могу без тебя...И с тобой тоже не могу. Я люблю, но начинаю ненавидеть. Ты рядом, но где-то далеко. Ты любишь лес, ветер, огонь, звезды. Всё! Но не...
Он осекся и замолчал. Он сказал слишком много.
Я закрыла глаза:
-Ты страдаешь. Тебе больно. Ты начинаешь ненавидеть то, что люблю я. Это опасно. И, стоя на обрыве. Ты думаешь, не броситься ли тебе вниз, держа нож в руке, ты думаешь, не воткнуть ли его себе в сердце? Глупо, Петь. Глупо.
-Знаю.
Я вздрогнула. Он сказал это над самым моим ухом, а я не заметила, как он подошел.
-Прости – сказал он так же тихо, и облачко теплого пара от его дыхания коснулось моей щеки. Пальцы вцепились в кору с невероятной силой. Я почему-то боялась дышать. А Петька во всю пыхтел мне в затылок.
Звезды перемигивались весело и ярко, луна светила, как настоящий фонарь, деревья шелестели кронами...
-Ах...Петька... Не целуй мне глаза, не целуй!...это к разлуке...
(23.08.2006) да, так давно..
четверг, 20 мая 2010
Клином в точку сходятся стены -
Вперед один шаг и все труднее дышать.
Убейте, бросьте в котел,
Растворите на мыло..
Пусть я буду мылом
И нежно, несмело
Буду тереться о женское тело..
Убейте
Распили мой череп и поставь его на пол,
Стряхивай пепел в пустые глазницы.
А я буду смотреть, как ты склоняешь к измене
Чужую жену...
Убейте, дайте мне тишину!
Полная власть у некомпетентных,
В сторону шаг, как попытка бежать...
Убейте!
Облокотясь на подоконник
Кто-то счастливый глянет в окно,
А на улицах темных насилует гопник
Малолетку - весну...
Убейте, дайте мне тишину...
Убейте!
Брось меня в топку своего паровоза,
Пусть перемешаюсь я с черным углем...
А мне наплевать на все ваши угрозы о смерти...
Убейте!
Тогда заживем...
Убейте.
(с) Веня Д'ркин (Александр Литвинов)
Вперед один шаг и все труднее дышать.
Убейте, бросьте в котел,
Растворите на мыло..
Пусть я буду мылом
И нежно, несмело
Буду тереться о женское тело..
Убейте
Распили мой череп и поставь его на пол,
Стряхивай пепел в пустые глазницы.
А я буду смотреть, как ты склоняешь к измене
Чужую жену...
Убейте, дайте мне тишину!
Полная власть у некомпетентных,
В сторону шаг, как попытка бежать...
Убейте!
Облокотясь на подоконник
Кто-то счастливый глянет в окно,
А на улицах темных насилует гопник
Малолетку - весну...
Убейте, дайте мне тишину...
Убейте!
Брось меня в топку своего паровоза,
Пусть перемешаюсь я с черным углем...
А мне наплевать на все ваши угрозы о смерти...
Убейте!
Тогда заживем...
Убейте.
(с) Веня Д'ркин (Александр Литвинов)
Н-да... никогда не знала, с чего начинают писать отчеты... И о чем вообще писать? О мыслях? О чувствах? Или просто о событиях?
Ну, поскольку событий было не так много, то позволю себе писать о чувствах. Мне так проще!)))
Получилось так, что приехала я в Харьков я только к Юляше, а уезжала уже от целой кучи любимых и дорогих мне людей. Как такое могло произойти!? То, что с Юляшей мы найдем общий язык даже на уровне быта, я не сомневалась. Было боязно, что не понравлюсь или надоем родителям (я когда узнала, что еще и мама из командировки вернулась, впала в состояние нервного психа!))) В лучшем случае будут прохладными, а в худшем выгонят спать на лестничную клетку. Но все оказалось совсем иначе. Я даже не верила вначале! Вы можете себе такое представить, чтобы утром вам ( двум соням) безвозмездно готовили на завтрак гренки, пока вы еще валяетесь в постели!? Немыслимо!! Юляш, у тебя отец святой! А ведь это все он делал еще до того, как я устроила с ним политически - развлекательные дебаты!))))
А самое прикольное, это когда сидишь, сожрав пол тарелки гренок, блаженно сложив ручки на животике, а отец тебе говорит: " Э, а чего так мало?! Невкусно что ли?" Ты понимаешь, что это в шутку, но желудок начинает панически хихикать)))
Нельзя сказать, что Юляшину маму я боялась напрасно... очень сильная, волевая и самоуверенная женщина, но приняла меня, почему-то очень хорошо, так хорошо, что я до сих пор не верю в свое счастье! Но больше всего меня потрясло в тот день, когда Тонкс пришлось работать, а я сидела дома одна трусишка зайка серенький!... ее мама начала со мной говорить. Сама. И не про это заезженное "где-учишься-как-жизнь-молодая", а совершенно искренне, про воспитание, про душу, про характеры, про жизнь, как она есть. Искренний разговор на искренние темы. Невольно почувствуешь себя взрослым и значимым.
Сестра... Ну, тут одно определение - Ураган. Юлек правильно подобрала определение: ее слишком много))) Хотя, если быть честным, я этого не почувствовала. Мне было в самый раз! Веселая, компанейская, живая, простая. Все качества. которые я уважаю в людях!)))
Дети. Да, было мноооого детей. Скажу сразу, чтобы все было понятно, я их панически боюсь. А что такого!? Они могут обслюнявить, обплевать, засыпать песком! А в худшем случае, навернуться и сломать шею, или съесть градусник!! ...упаси Господи!! Мы даже договорились, что когда у меня будет ребенок, я отдам его Тонкс на воспитание!))))))
Но надо отдать Юляше должное, она оберегала меня от маленьких чудовищ, как могла, а потом пылко уверяла, что я этим самым чудовищам очень понравилась!
Да ладно, что уж греха таить, и мне они все понравились! Няньчилась-то с ними Юляша!
Чем мы занимались?
Воистину самый сложный вопрос!)))) Ничем. Вообще ничем! Жили в свое удовольствие. Просто жили! Мы смотрели все детские фильмы, что попадались нам на глаза! "Мери Поппинс", "Тимур и его команда", "Приключения желтого чемоданчика"! Мыши- рокеры с Марса? Помните таких? Да мы на них все детство угробили. Но нам показалось мало и мы решили угробить и юность Чтоб не писать очень долго, скажу просто, что это новая болезнь. Общая болезнь. Ведь в компании болеть веселее!)))
А, да! А вот тут мы жили!))):
И НИКТО НАМ НИ СЛОВА НЕ СКАЗАЛ!!!!!! Да, бардак, это уютно!)))
А еще мы бегали под дождем, танцевали в луже, плели феньки и расточки, мотались по городу и вокзалам, рылись в старых книгах, закупались шмотками. Было клево!!
А еще смешнее стало тогда, когда, подсчитав расходы. я пняла, что тратится все в двух направлениях: жрачка и книги!)))
Питаемся духовно)))
Скажу без лишней скромности: мы скупили пол букинистического базара! У меня теперь полное собрание Гайдара ( в нескольких экземплярах), Васильев, Тургенев и кое-что по мелочевке. А теперь представьте, что хрупкая Тонкс тащила все это на себе!!! я честно пыталась взять хоть что-то, но Юлек отбилась
А потом я растараканила все собрание книг дома и всласть в нем покопалась.
Оказывается, я люблю, когда мне читают вслух!
Но важнее всего, наверное, для меня были ночные разговоры на балконе или просто валяясь в постели перед сном. Почему-то именно ночью хочется поговорить о самом сокровенном. Угу, поговорить, а потом в 3.00 ночи пойти резать салатик!
А если без шуток, то Юлек очень изменила меня. Всего за 10 дней. Да, странно. Я сама еще не пойму, что к ней чувствую. Огромную, всепоглощающую нежность и огромную благодарность, это точно. В моем случае это даже можно назвать любовью! Чисто по-человечески!)) Мне подняли самооценку. раскрыли глаза на некоторые моменты, а главное, показали, что можно жить по-другому!))))
Вдруг оказалось, что на Земле есть место, где меня по-настоящему любят, и где я нужна. Когда я вернулась в Москву, я почувствовала, что уехала как раз из Дома... Здесь меня даже не пытаются понять, живя под одной крышей...
Если хотите понять, что я чувствую получше, загляните сюда:[J]www.diary.ru/~merzosty/p109340687.htm[/J]. Девочка случайно высказала все мои мысли)))
З.Ы.:Я зареклась ездить в поездах с гитарой!!
Девушка, спойте! Девушка, сыграйте!А ничего, что три часа ночи?
Одна бабуля вообще пристала, мол ты сыграешь, я спою. Что, не сыграешь? Ну, я тогда сама..
РАСКУДРЯ-А-АВЫЙ, КЛЕН ЗЕЛЕНЫЙ, ЛИСТ РЕЗНОЙ!!!!....
*face palm*
Вот такие дела)))
Ну, поскольку событий было не так много, то позволю себе писать о чувствах. Мне так проще!)))
Получилось так, что приехала я в Харьков я только к Юляше, а уезжала уже от целой кучи любимых и дорогих мне людей. Как такое могло произойти!? То, что с Юляшей мы найдем общий язык даже на уровне быта, я не сомневалась. Было боязно, что не понравлюсь или надоем родителям (я когда узнала, что еще и мама из командировки вернулась, впала в состояние нервного психа!))) В лучшем случае будут прохладными, а в худшем выгонят спать на лестничную клетку. Но все оказалось совсем иначе. Я даже не верила вначале! Вы можете себе такое представить, чтобы утром вам ( двум соням) безвозмездно готовили на завтрак гренки, пока вы еще валяетесь в постели!? Немыслимо!! Юляш, у тебя отец святой! А ведь это все он делал еще до того, как я устроила с ним политически - развлекательные дебаты!))))
А самое прикольное, это когда сидишь, сожрав пол тарелки гренок, блаженно сложив ручки на животике, а отец тебе говорит: " Э, а чего так мало?! Невкусно что ли?" Ты понимаешь, что это в шутку, но желудок начинает панически хихикать)))
Нельзя сказать, что Юляшину маму я боялась напрасно... очень сильная, волевая и самоуверенная женщина, но приняла меня, почему-то очень хорошо, так хорошо, что я до сих пор не верю в свое счастье! Но больше всего меня потрясло в тот день, когда Тонкс пришлось работать, а я сидела дома одна трусишка зайка серенький!... ее мама начала со мной говорить. Сама. И не про это заезженное "где-учишься-как-жизнь-молодая", а совершенно искренне, про воспитание, про душу, про характеры, про жизнь, как она есть. Искренний разговор на искренние темы. Невольно почувствуешь себя взрослым и значимым.
Сестра... Ну, тут одно определение - Ураган. Юлек правильно подобрала определение: ее слишком много))) Хотя, если быть честным, я этого не почувствовала. Мне было в самый раз! Веселая, компанейская, живая, простая. Все качества. которые я уважаю в людях!)))
Дети. Да, было мноооого детей. Скажу сразу, чтобы все было понятно, я их панически боюсь. А что такого!? Они могут обслюнявить, обплевать, засыпать песком! А в худшем случае, навернуться и сломать шею, или съесть градусник!! ...упаси Господи!! Мы даже договорились, что когда у меня будет ребенок, я отдам его Тонкс на воспитание!))))))
Но надо отдать Юляше должное, она оберегала меня от маленьких чудовищ, как могла, а потом пылко уверяла, что я этим самым чудовищам очень понравилась!
Да ладно, что уж греха таить, и мне они все понравились! Няньчилась-то с ними Юляша!
Чем мы занимались?
Воистину самый сложный вопрос!)))) Ничем. Вообще ничем! Жили в свое удовольствие. Просто жили! Мы смотрели все детские фильмы, что попадались нам на глаза! "Мери Поппинс", "Тимур и его команда", "Приключения желтого чемоданчика"! Мыши- рокеры с Марса? Помните таких? Да мы на них все детство угробили. Но нам показалось мало и мы решили угробить и юность Чтоб не писать очень долго, скажу просто, что это новая болезнь. Общая болезнь. Ведь в компании болеть веселее!)))
А, да! А вот тут мы жили!))):
И НИКТО НАМ НИ СЛОВА НЕ СКАЗАЛ!!!!!! Да, бардак, это уютно!)))
А еще мы бегали под дождем, танцевали в луже, плели феньки и расточки, мотались по городу и вокзалам, рылись в старых книгах, закупались шмотками. Было клево!!
А еще смешнее стало тогда, когда, подсчитав расходы. я пняла, что тратится все в двух направлениях: жрачка и книги!)))
Питаемся духовно)))Скажу без лишней скромности: мы скупили пол букинистического базара! У меня теперь полное собрание Гайдара ( в нескольких экземплярах), Васильев, Тургенев и кое-что по мелочевке. А теперь представьте, что хрупкая Тонкс тащила все это на себе!!! я честно пыталась взять хоть что-то, но Юлек отбилась
А потом я растараканила все собрание книг дома и всласть в нем покопалась.
Оказывается, я люблю, когда мне читают вслух!
Но важнее всего, наверное, для меня были ночные разговоры на балконе или просто валяясь в постели перед сном. Почему-то именно ночью хочется поговорить о самом сокровенном. Угу, поговорить, а потом в 3.00 ночи пойти резать салатик!
А если без шуток, то Юлек очень изменила меня. Всего за 10 дней. Да, странно. Я сама еще не пойму, что к ней чувствую. Огромную, всепоглощающую нежность и огромную благодарность, это точно. В моем случае это даже можно назвать любовью!
Чисто по-человечески!)) Мне подняли самооценку. раскрыли глаза на некоторые моменты, а главное, показали, что можно жить по-другому!)))) Вдруг оказалось, что на Земле есть место, где меня по-настоящему любят, и где я нужна. Когда я вернулась в Москву, я почувствовала, что уехала как раз из Дома... Здесь меня даже не пытаются понять, живя под одной крышей...
Если хотите понять, что я чувствую получше, загляните сюда:[J]www.diary.ru/~merzosty/p109340687.htm[/J]. Девочка случайно высказала все мои мысли)))
З.Ы.:Я зареклась ездить в поездах с гитарой!!
Девушка, спойте! Девушка, сыграйте!А ничего, что три часа ночи?
Одна бабуля вообще пристала, мол ты сыграешь, я спою. Что, не сыграешь? Ну, я тогда сама..
РАСКУДРЯ-А-АВЫЙ, КЛЕН ЗЕЛЕНЫЙ, ЛИСТ РЕЗНОЙ!!!!....
*face palm*
Вот такие дела)))
среда, 19 мая 2010
Черт побери! Да кому нужна эта великая цель, когда есть много-много маленьких и легких. Достиг такой маленькой цели, похвалил себя и доволен. А еще есть в жизни много-много маленьких радостей, и они намного надежнее и сильнее больших, потому что они никогда не иссякнут. Они берут количеством. Пойди и сплети себе новую феньку, поменяй дизайн в дневе, слопай шоколаку с начинкой, повесь на сумку новый брелок. Так и становятся счастливыми. Просто радуясь тому, что уже есть и что точно может быть. А великая цель далеко впереди закрывает эти маленькие радости, да еще к тому же ускоряет и без того очень быстрое время!
Итак, рассказываю правила. Внизу я пишу предложения и вы должны их закончить. Обо мне. С чем я у вас ассоциируюсь. Все в коментах. Потом, если хотите, конечно, просите меня написать то же самое о вас. Поехали!!
Если бы...
Если бы я была месяцем, я бы была...
Если бы я была днём недели, я бы была...
Если бы я была временем суток, я бы была...
Если бы я была предметом, я бы была...
Если бы я была деревом, я бы была...
Если бы я была растением/цветком, я бы была...
Если бы я была животным, я бы была...
Если бы я была мифическим животным, я бы была...
Если бы я была музыкальным инструментом, я бы была...
Если бы я была литературным героем, я бы была...
Если бы я была напитком, я бы была...
Если бы я была погодой, я бы была...
Если бы я была цветом, я бы была...
Если бы я была звуком, я бы была...
Если бы я была стихией, я бы была...
Если бы я была песней, я бы была...
Если бы...
Если бы я была месяцем, я бы была...
Если бы я была днём недели, я бы была...
Если бы я была временем суток, я бы была...
Если бы я была предметом, я бы была...
Если бы я была деревом, я бы была...
Если бы я была растением/цветком, я бы была...
Если бы я была животным, я бы была...
Если бы я была мифическим животным, я бы была...
Если бы я была музыкальным инструментом, я бы была...
Если бы я была литературным героем, я бы была...
Если бы я была напитком, я бы была...
Если бы я была погодой, я бы была...
Если бы я была цветом, я бы была...
Если бы я была звуком, я бы была...
Если бы я была стихией, я бы была...
Если бы я была песней, я бы была...
30.04.2010 в 10:03
Пишет woffi:Цитата...
- Кризис - это когда тебе ничего не хочется. И тогда ты начинаешь хотеть чего-то хотеть...
- Это ладно... Вот когда тебе не хочется хотеть чего-то хотеть - вот это кризис.
URL записи- Кризис - это когда тебе ничего не хочется. И тогда ты начинаешь хотеть чего-то хотеть...
- Это ладно... Вот когда тебе не хочется хотеть чего-то хотеть - вот это кризис.
13.05.2010 в 10:45
Пишет Manyasha_unique:Джонни Депп - устами своего героя, Дона Жуана де Марко из одноименного фильма: "Существует четыре жизнеопределяющих вопроса: что свято? Из чего сделана душа? Ради чего стоит жить? И ради чего стоит умереть? На все эти вопросы – один ответ: только любовь"…
URL записи